г. Волгоград, ул. Липецкая, д. 1
+7 (8442) 98-25-16
+7 (937) 55-777-99

Прения по результатам разбирательства уголовного дела в отношении Гольдера Ю.В.

Прения по результатам разбирательства уголовного дела в отношении Гольдера Ю.В.
29.09.2019
В Центральный районный суд г. Волгограда
Судье Гусевой Е.В.

От адвоката Куницкого Сергея Юрьевича, защитника подсудимого Гольдера Юрия Владимировича, содержащегося в ФКУ СИЗО № 1 УФСИН России по Волгоградской области


РЕЧЬ В ПРЕНИЯХ СТОРОН


В Центральном районном суде г. Волгограда мы подводим итог долгому судебному разбирательству по уголовному делу, по которому Гольдер Юрий Владимирович, 13.08.1966 года рождения, обвиняется в ряде преступлений, предусмотренных ч.7 ст. 204 УК РФ.
Прежде всего, хочу обратить внимание суда на качество предварительного следствия, то, какие доказательства обвинения мы исследовали в ходе судебного разбирательства и как неумело и непрофессионально они ложились в основу того обвинения, которое представлено было в суде.
Я с полной уверенностью теперь могу сказать, что обвинение необоснованно и формировалось порой вопреки даже здравому смыслу, а не только требованиям закона.
В судебном заседании стала очевидна абсурдность самой сути обвинения, из этого следует, что моего подзащитного вот уже более двух лет незаконно содержат под стражей, в условиях, неприемлемых для его состояния здоровья.
Учитывая явные намерения правоохранительных органов, в том числе, с использованием средств массовой информации очернить личность моего подзащитного, исказить суть происходивших событий в период инкриминируемых Гольдеру преступлений, в период предварительного следствия по уголовному делу, я прошу суд гарантировать ему истинную судебную защиту, независимую и беспристрастную!
Почему я начал именно с этого? Потому что, в ходе судебного следствия у меня возникли сомнения в ней (независимости), видя как суд необоснованно отказывает стороне защиты в полном исследовании доказательств, которые были приняты судом, в тоже время, удовлетворяя ходатайства стороны обвинения об оглашении показаний свидетелей обвинения, не явившихся в суд без уважительных причин, высказывая предубеждения в адрес моего подзащитного, и по характеру и виду итогового решения по делу.
Как неоднократно отражал в своих постановлениях Конституционный суд РФ, Верховный Суд РФ, основываясь на нормах международного права, отклонение ходатайства стороны защиты о вызове в судебное заседание свидетеля, равно как и оглашение показаний неявившегося свидетеля допускается при условии, что обвиняемому (подсудимому) в досудебных стадиях производства по делу была предоставлена возможность оспорить показания свидетельствующего против него лица предусмотренными законом способами.
Как видно из материалов уголовного дела, поданных ходатайств стороной защиты, такое не усматривается. Следователь сознательно шел на то, чтобы ограничить Гольдера в праве на защиту, а именно предоставить ему законную возможность возражать против предъявленного обвинения. Возбудив, в большинстве своем, уголовные дела по эпизодам преступной деятельности, инкриминируемым Гольдеру, еще в январе 2018 года, следователь допускал волокиту по делу, понимая, что только допрос обвиняемого после предъявления обвинения может занять достаточное количество времени, а потом нужно приступать к проверке этих показаний, устраняя противоречия.      
Перехожу к своей оценке сути исследованных доказательств.
Как усматривается из содержания обвинительного заключения по настоящему уголовному делу, существо обвинения, выдвинутого в отношении Гольдер Ю.В. органами предварительного расследования сводиться к тому, что Гольдер Ю.В. совершил преступления, предусмотренные п.п. «б, в, г» ч. 7 ст. 204 УК РФ (3 эпизода), п.п. «б, в» ч. 7 ст. 204 УК РФ (11 эпизодов), ч. 3 ст. 30 п.п. «б, в» ч. 7 ст. 204 УК РФ (2 эпизода).
При этом, однако, в формулировку предъявленного Гольдеру Ю.В. обвинения в обвинительном заключении оказалось включенным указание только на то, что своими действиями он совершил ряд преступлений, предусмотренных п.п. «б» и «г»  ч. 7 ст. 204 УК РФ – незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции в иной организации денег за совершения действий (бездействий) в интересах дающего, если указанные действия (бездействие) входят в служебные полномочия такого лица, сопряженное с вымогательством коммерческого подкупа, в крупном размере; указание же на то, что эти деяния совершены за незаконные действия (бездействие), в этой формулировке отсутствует.
Об этом я указывал ранее в своем ходатайстве суду о возврате уголовного дела прокурору 13.11.18 года, при этом суд, не удаляясь в совещательную комнату, указал защите на то, что суд не будет выходить за рамки предъявленного обвинения в формулировке (его результативной части) без квалифицирующего признака, предусмотренного п. «в» ч. 7 ст. 204 УК РФ (совершены за незаконные действия (бездействие)).
Поразительно, следователь и прокурор так спешил направить уголовное дело в суд, что потерял на бегу единый, по их мнению, связывающий все эпизоды преступлений, его квалифицирующий признак. Это говорит о том, о чем я сказал ранее – формированию обвинения вопреки здравому смыслу.
И действительно, потеря не велика, ведь обвинение не привело никаких доказательств наличия обязанности Гольдера Ю.В., а равно любого иного лица, действующего в интересах ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» обязанности вносить в контролирующие и правоохранительные органы материалы о привлечении к ответственности лиц, осуществляющих производство и реализацию товаров (выполнение работ, оказание услуг), не соответствующих предъявляемым к ним обязательным требованиям, а также нарушающих права потребителей, установленные законами и иными нормативными правовыми актами.
Вместе с тем, отсутствие каких-либо обязанностей и основанные на этих обстоятельствах правоотношения были неоднократным предметом рассмотрения Верховного Суда РФ, так например, в Определении Верховного Суда РФ от 08.09.2009 № 39-В09-5В он указал, что в силу статьи 45 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» общественные объединения потребителей (их ассоциации, союзы) для осуществления своих уставных целей вправе, в частности, проверять соблюдение прав потребителей и правил торгового, бытового и иного видов обслуживания потребителей, составлять акты о выявленных нарушениях прав потребителей и направлять указанные акты для рассмотрения в уполномоченные органы государственной власти; вправе вносить в органы прокуратуры и федеральные органы исполнительной власти материалы о привлечении к ответственности лиц, осуществляющих производство и реализацию товаров (выполнение работ, оказание услуг), не соответствующих предъявляемым к ним обязательным требованиям, а также нарушающих права потребителей, установленные законами и иными нормативными правовыми актами; обращаться в суды с заявлениями в защиту прав потребителей и законных интересов отдельных потребителей (группы потребителей, неопределенного круга потребителей).
Также, ст. 46 названного Закона, регулирующей судебный способ защиты прав неопределенного круга потребителей, установлено, что общественные объединения потребителей (их ассоциации, союзы) вправе предъявлять иски в суды о признании действий изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) противоправными в отношении неопределенного круга потребителей и о прекращении таких действий.
Из данных правовых норм следует, что право выбора конкретного способа защиты прав неопределенного круга потребителей принадлежит общественному объединению потребителей (их ассоциациям, союзам) (См. Определение Верховного Суда РФ от 08.09.2009 № 39-В09-5).
Это касается прав и обязанностей общественного объединения потребителей, а теперь давайте вернемся к субъекту уголовного преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ - лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации.
В силу положений ч. 7 ст. 316 УПК РФ обвинение в любом случае должно быть обосновано и подтверждаться доказательствами, собранными по уголовному делу.
В ходе судебного разбирательства сторона обвинения не представила нам убедительных доказательств того, что Гольдер Ю.В. являлся таким лицом, более того свидетели обвинения Абрамов, Милютина, Мирошникова, Соловьева и свидетели защиты Алистратова, Гордеев, Нарсия, при том, что Абрамов, Милютина,  Гордеев и Нарсия являлись членами ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей», указали, что никогда не видели, членов общего собрания членов общественной организации, собравшихся вместе для решения вопросов организационного порядка, в том числе избрания Гольдера председателем правления.
В обвинительном заключении орган следствия в качестве доказательства наличия субъекта коммерческого подкупа приводит выписки из протоколов заседания общего собрания членов ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» по вопросу избрания председателя президиума, которые он указывает, перечисляя доказательства, как протокол общего собрания членов ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» (например, выписка из протокола общего собрания заседания членов ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» от 03.02.2012 года, т. 16, л.д. 2).
Мы изучили это письменное доказательство обвинения, и я делаю вывод, что оно не является допустимым доказательством по уголовному делу, так как не подтверждается самим Гольдером Ю.В. и противоречит Правилам оформления решений органов управления некоммерческой организации, согласно Административному регламенту предоставления Министерством Юстиции Российской Федерации государственной услуги по принятию решения о государственной регистрации некоммерческих организаций (утвержденный приказом Минюста России от 30.12.2011 № 455), а также ст. 181.2 Гражданского Кодекса РФ, а именно в содержании указанного документа не имеется сведений о лицах, принявших участие в собрании, сведения о лицах, проводивших подсчет голосов, что является существенным нарушением правил составления протокола.
Таким образом, вопреки указанию в обвинительном заключении, что документ, подтверждающий выборные полномочия Гольдера после февраля 2012 года, существует – не соответствует действительности!
В отсутствии законодательного определения способа совершения преступления можно лишь утверждать, что способ совершения преступления является факультативным признаком объективной стороны преступления, неразрывно связанный с субъектом преступления.
В обвинительном заключении не был указан способ совершения преступления в части реализации цели преступления, а именно, каким образом Гольдер Ю.В. получал и распоряжался в своих целях денежными средствами, полученными ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей», особенно это касается инкриминируемых Гольдеру Ю.В. эпизодов преступлений, совершенных по утверждению органа предварительного расследования до 15 июля 2016 года.
Из описания эпизодов преступной деятельности, инкриминируемой Гольдеру Ю.В. в отношении ООО «Тетра-Альянс», ИП Абрамова В.А., ИП Дорошенко А.В., ООО «Августин», ООО «Вит», ООО «Лунный свет», ООО «Волга Мода», ООО «Стефи», ООО «Янтарь», ИП Мартиросяна М.Н., ООО «У ДАЧИ», следует, что  Гольдер Ю.В. и лица, принимавшие денежные средства, а также сами предприниматели направляли их на расчетный счет Волгоградской областной общественной организации «Ассоциация по защите прав потребителей», о чем имеются соответствующие квитанции к приходным кассовым ордерам и выписки со счета организации, а также соглашения о сотрудничестве и взаимодействии, заключенное между физическими и юридическими лицами и ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей», которые мы изучили в судебном заседании.
То же самое касается и действий Гольдера Ю.В. в отношении ИП Мрслян Л.Г. и ИП Пурьевич Л.С., которые квалифицированы органом предварительного следствия как покушение на коммерческий подкуп (ч. 3 ст. 30 п.п. «б, в» ч. 7 ст. 204 УК РФ).
Вместе с тем, редакция ч. 5 ст. 204 УК РФ, к которой отсылает ч. 7 ст. 204 УК РФ, начала действовать с 15 июля 2016 года, в связи с принятием Федерального закона от 3 июля 2016 г. № 324-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации».
Ранее действующая редакция уголовного закона не позволяла расценивать действия субъекта получения коммерческого подкупа, которые он осуществлял в интересах иных физических и юридических лиц, как квалифицирующие признаки коммерческого подкупа.
Об этом свидетельствуют и разъяснения, указанные в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», которые определяют, что если за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе имущество передается, имущественные права предоставляются, услуги имущественного характера оказываются не лично ему либо его родным или близким, а заведомо другим лицам, в том числе юридическим, и должностное лицо, его родные или близкие не извлекают из этого имущественную выгоду, содеянное не может быть квалифицировано как получение взятки (например, принятие руководителем государственного или муниципального учреждения спонсорской помощи для обеспечения деятельности данного учреждения за совершение им действий по службе в пользу лиц, оказавших такую помощь).
В соответствии с положениями п. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Таким образом, действия, квалифицируемые органом следствия, как коммерческий подкуп по эпизодам преступлений, совершенных по версии следствия до 15 июля 2016 года, таковым не являются по вышеуказанным основаниям.
Указанный в обвинительном заключении квалифицирующий признак объективной стороны преступления, предусмотренный п. «б» ч. 7 ст. 204 УК РФ «действия, сопряжены с вымогательством предмета подкупа» так же не соответствует существу обвинения, так как, согласно правовой позиции, выраженной в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» под вымогательством взятки или предмета коммерческого подкупа следует понимать не только требование должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, дать взятку либо передать незаконное вознаграждение при коммерческом подкупе, сопряженное с угрозой совершить действия (бездействие), которые могут причинить вред законным интересам лица, но и заведомое создание условий, при которых лицо вынуждено передать указанные предметы с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов (например, умышленное нарушение установленных законом сроков рассмотрения обращений граждан).
Однако из описанных в обвинительном заключении фактических обстоятельств дела следует, что Гольдер Ю.В., по мнению следствия, требовал от предпринимателей передать ему предмет коммерческого подкупа в виде денег во избежание ими ответственности за нарушение прав потребителей (за не проведение общественного контроля и не направление актов общественного контроля в контролирующие и правоохранительные органы).
Таким образом, такие действия, как привлечение к ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние, не может влечь за собой нарушение их прав, и их правоохраняемых интересов, поэтому не должны квалифицироваться как вымогательство коммерческого подкупа.
Я считаю, эти обстоятельства, которые в предварительном судебном заседании мной приводились как основания направления уголовного дела прокурору в порядке ч. 1 ст. 237 УПК РФ, были установлены на стадии судебного следствия и подтверждаются совокупностью исследованных доказательств.
Вот их краткий анализ по каждому инкриминируемому Гольдеру преступлению:
1. Поводом для возбуждения уголовного дела, по преступлению в отношении ИП Соколовского С.И. осуществлявшего тогда свою деятельность в зданиях сети отеля «Мартон», чьи интересы непосредственно затрагиваются данным преступлением, согласно постановлению следователя Герасимова от 26.07.2017 явились достаточные данные, которыми как мы поняли, являлись только результаты оперативно-розыскной деятельности.
Как указал нам в судебном заседании следователь Герасимов, а также об этом свидетельствует его рапорт, он сделал вывод о возможном наличии признаков преступления на основании анализа результатов оперативно-розыскной деятельности. Однако, в рапорте он указал признаки ч.3 ст. 204 УК РФ, а именно незаконной передаче лицу, выполняющему…и т.д., субъектом которого мог выступать никто иной как Ямпольский С.П.
То есть, как следует из данного рапорта, следователь Герасимов усмотрел в действиях Ямпольского состав преступления. Оправдывать это опиской нельзя, так как результаты оперативно-розыскной деятельности поступили в следственный отдел в объеме, указанном в постановлении об их предоставлении следователю.
Как неоднократно указывал Конституционный суд РФ, согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству результаты оперативно-розыскных мероприятий являются не доказательствами, а лишь сведениями об источниках тех фактов, которые будучи полученные с соблюдением требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм УПК РФ. Иными словами, эти результаты должны быть перепроверены и закреплены исключительно путем производства следственных действий.
А что мы увидели по настоящему делу? Фальсификацию доказательств!
Так, в ходе исследования вещественных доказательств, выявлены существенные противоречия между ранее исследованными доказательствами, а именно показаниями свидетелей Ямпольского А.П., Мирошниковой Т.Г. и подсудимого Гольдера Ю.В., протоколом осмотра вещественных доказательств.
Представленная обвинением запись разговора Ямпольского А.П. и Мирошниковой Т.Г., выполненная по данным следствия 14.06.2017 года свидетельствует о том, что Ямпольский А.П. и Мирошникова Т.Г. были знакомы ранее 22.06.2017 года и уже обсуждали размер денежной суммы (1 000 000 руб.), которую обвинение вменяет Гольдеру Ю.В., как общую сумму коммерческого подкупа по инкриминируемому эпизоду.
Однако, согласно обвинительному заключению, умысел на совершение преступления у Гольдера Ю.В. возник 22.06.2017 года, во время встречи Ямпольского А.П., Гольдера Ю.В. и Мирошниковой Т.Г., где Гольдер Ю.В. впервые представил Мирошникову Т.Г. Ямпольскому А.П. и где впервые, по версии обвинения была установлена указанная сумма коммерческого подкупа.
Кроме того, сведения, полученные в результате проведения оперативных мероприятий в противоречие действующему законодательству не имеют данных об источнике и порядке их происхождения (устройство/программа), наличие изменений (вносились/не вносились), а также содержат в себе неточности их отображения (отличие/неполнота внесения их в стенограмму).
К сожалению, суд отказал в ходатайстве о признании этих доказательств недопустимыми, однако я вновь утверждаю, что вещественные доказательства, а именно DVD-диски с записями телефонных переговоров и встреч с участием моего подзащитного являются недопустимыми доказательствами, также недопустимыми доказательствами являются протоколы следственных действий об осмотре и приобщении этих доказательств.
Получив доступ к данным результатам ОРД, резонно возникает вопрос о наличии законных и достаточных оснований для осуществления оперативно-розыскных мероприятий.
Как указывал в судебном заседании следователь Герасимов, оперуполномоченный Копенкин и сам Ямпольский, последний обратился с заявлением в правоохранительные органы (ОП №5 Волгограда) 30 мая 2017 года, по факту вымогательства денег Гольдером за непроведение так называемых проверок и отзыв ранее направленных обращений в различные контролирующие органы и инстанции.
Однако, ни данного заявления о совершаемом преступлении, ни выраженного письменного согласия на оказание содействия правоохранительным органам материалы уголовного дела не содержат, поэтому мы не можем достоверно установить, какие признаки противоправного деяния послужили основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий. Из этого, с учетом положений ст. 14 УПК РФ, следует что таких признаков просто не было.
Вместе с тем, вопреки позиции обвинения, в ходе судебного следствия 27 августа 2019 года защитой представлены и в последующем исследованы доказательства, а именно протокол осмотра письменных доказательств, выполненный нотариусом г. Волгограда Пучковой Н.И. 14.06.2019 года, содержащий фиксацию осмотра в сети Интернет сообщений на сайте почтовой службы по электронному адресу: https://mail.yandex.ru (asszpp@yandex.ru).
Из этого доказательства следует, во-первых, что перед тем, как проводить общественный контроль ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» 17 мая 2017 года, администрация сети отелей «Мартон» была извещена заранее, во-вторых, акт общественного контроля от 17 мая 2017 года, был направлен администрации сети отелей «Мартон» в Волгограде и без каких-либо условий и угроз был отправлен 26 мая 2017 года в контролирующие органы: Роспотребнадзор и прокуратуру Центрального района г. Волгограда, а также в администрацию Центрального района г. Волгограда.
Более того, защитой было представлено письмо Управления Роспотребнадзора по Волгоградской области, где указано, что 7 июня 2017 года по указанному обращению было возбуждено дело об административном правонарушении по признакам, предусмотренным ч. 1 ст. 14.5 КоАП РФ. Данный факт признал также Ямпольский в судебном заседании.
Кроме того, стороной защиты заявлялось ходатайство о дополнении судебного следствия, с приложением заключения специалиста, содержащее вещественное доказательство – CompactDisk c записями телефонный переговоров Гольдера, в том числе с Ямпольским, Киселевой, Марченко и Адамом, чье имя упоминал свидетель Ямпольский, как руководителя службы безопасности отелей «Мартон». Однако суд, я считаю, необоснованно отказал в прослушивании данного диска.
В связи с этим, задаю себе вопрос: «Как же суду тогда можно достоверно установить, что Гольдер подготавливал или совершал противоправное деяние до момента начала проведения оперативно-розыскных мероприятий, ведь в соответствии с п.1 ч. 2 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий является ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого совершаемого или совершенного противоправного деяния, если нет ни заявления Ямпольского, нет никаких данных, что Гольдер с 17 мая до 22 июня 2017 года готовил или совершал противоправные действия?!
Разве являются противоправными действиями проведение общественной организацией (ни лично Гольдером!) общественного контроля и составление по его результатам акта – свода свидетельских показаний, который по сути своей не имеет никакого преимущественного значения, для рассмотрения заявления контролирующими органами и документом, каким-либо образом обязывающем субъекта предпринимательской деятельности устранять выявленные нарушения?!
В данном случае, я обоснованно считаю, что Ямпольский действовал по указке оперативных сотрудников по какой-то неизвестной нам причине ставших проводить оперативно-розыскные мероприятия. Этому свидетельствует анализ исследованных доказательств. Об этом нам определенно указывал допрошенный в качестве свидетеля начальник отделения №5 отдела ЭБ и ПК УМВД России по г. Волгограду Копенкин и сам Ямпольский.
01 июня 2017 года, уже после обращения в правоохранительные органы, Ямпольский изменяет свой подход к проведению общественного контроля со стороны ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей». Он попросту препятствует его проведению, при этом необоснованно отказывает в бытовом и гостиничном обслуживании потребителю Гольдеру и Нарсии.
В дальнейшем, из того, что мы услышали в ходе прослушивания аудиозаписей, представленных Ямпольским, до 22 июня 2017 года, речь велась о предложении Гольдера о проведении обучения сотрудников сети отелей «Мартон» в форме семинаров и устранении выявленных нарушений законодательства о защите прав потребителей, которые действительно были и это факт, а также обсуждались вопросы о компенсации морального вреда от действий Ямпольского с учетом репутационных рисков для сети отелей «Мартон» и не более того.    
Как говориться «из песни слов не выкинешь», нельзя вырвать фразу из контекста, сразу будет утрачен истинный смысл, так и нельзя судить о формировании умысла обвиняемого в совершении уголовного преступления по  противоречивым исследованным доказательствам обвинения.
Повторно обращаю внимание суда, что 14 июня 2017 года не мог состояться телефонный разговор Гольдера и Ямпольского (т. 1, л.д. 30) по указанным обстоятельствам, так как в нем оговаривается последствия и действия после заключенного 13 июля 2017 мирового соглашения года в отеле «Мартон» на ул. Профсоюзной, 34, с участием Гольдера, Мирошниковой и Ямпольского.
Тем более, что следующий по хронологии телефонный разговор от 15 июня 2017 года между Гольдером и Ямпольским, записанный Ямпольским на оптический диск (т.1, л.д. 33) свидетельствует о том, что Гольдер просит от Ямпольского письмо об устранении, и что он только готовит иски от себя и от Нарсии, а Ямпольский ему говорит, что его нет в Волгограде и он на следующей неделе приедет и все вопросы решит.
Каким образом доказательства обвинения нам свидетельствуют о том, что 14 июня 2017 года Гольдер уже обсуждает с Ямпольским даты судебного дела, уже находящегося в производстве судьи Юдкиной Е.И. по иску Гольдера, а 15 июня 2017 Гольдер говорит только о подготовке исков и направлении писем в различные органы?
По версии стороны защиты, основанной на общедоступных сведениях, размещенных на сайте суда, Ворошиловский районный суд Волгограда принял иск по заявлению Гольдера Ю.В. к ИП Соколовскому С.И. о компенсации морального вреда только 30 июня 2017 года, предварительное заседание по которому было назначено 14 июля 2017 года, а 1 августа 2017 года суд передает гражданское дело по подведомственности в Урюпинский городской суд Волгоградской области.
Согласно приобщенного к материалам уголовного дела протокола осмотра вещественных доказательств, выполненного нотариусом г. Волгограда Пучковой Н.И. 14.06.2019 года, содержащий фиксацию осмотра смартфона «uleFone», серийный номер: JBOR6SY999999999, принадлежащего Гольдеру Ю.В., а именно SMS-переписки с абонентским номером +79608922569, записанным как Киселева Оксана и показаниям Киселевой, которая допустила возможность такой переписки, о факте назначения судебного заседания на 14 июля 2017 года по иску Гольдера к ИП Соколовскому,  обсуждения с Ямпольским мирового соглашения по данному делу, Гольдер сообщает Киселевой только 3 июля 2017 года.
А что говорит 14 июня 2017 года Мирошникова Ямпольскому в телефонном разговоре (т. 1 л.д. 26)? Что у нас уже готово еще три иска, в том числе от Нарсии, и что дело, которое было 14-го, перенесли на первое число или на 10, она точно не знает. А Ямпольский отвечает, «один уже прошел», что все это он уже компенсировал и спрашивает Мирошникову, все входит в единицу, которую обговорили? Та отвечает, да. Т.е. согласно доказательству стороны обвинения Мирошникова с Ямпольским до момента своего знакомства мило обсуждали какие-то суммы и судьбу исков и компенсаций, которых еще не существовало в тот момент в природе.
Для чего делались фальсификации доказательств органом следствия? Все очевидно. Для того, чтобы сформировать у прокурора и в последующем у суда, неправильное представление об обстоятельствах произошедшего, законность и обоснованность проведения самих ОРД и как следствие, для формирования вывода о том, что Гольдер до 22 июня 2017 года активно осуществлял действия по приготовлению преступления, которые якобы были оценены Ямпольским как вымогательство денежных средств за непроведение проверок и отзыв обращений в различные органы.
Я говорю здесь о явных провокационных действиях Ямпольского с помощью сотрудников полиции с целью извратить смысл обсуждаемых Гольдером и Ямпольским вопросов об урегулировании отношений Гольдера, Нарсии, чьи интересы представляло ООО «Юрэксперт» и вопросов, связанных с обучением персонала гостиниц, а также оказания безвозмездной помощи ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей».
Об этом, в том числе, свидетельствует запись проведенного ОРМ «Наблюдение», где Гольдер, якобы впервые озвучил сумму коммерческого подкупа, а как указывается в обвинительном заключении, вымогал ее.
В ходе данной встречи именно Ямпольский предлагает определиться с суммой, которую он якобы готов отдать под любым соусом и в любом виде, все равно куда, в организацию или лично Гольдеру. Причем, от Гольдера в этом разговоре была озвучена фраза, во-первых: «В сумме помощи (организации) сами определяйтесь, от 1 рубля до миллиона долларов», во-вторых, им ставился вопрос Ямпольскому: «Какую сумму вы готовы потратить на образование в сжатые сроки?». Ямпольский же в свою очередь отвечает: «Я не знаю, потому что я в этом вопросе дилетант, мне нужно, чтобы они работали и все…». При этом Ямпольский говорит, что при осуществлении своей деятельности он не исключает, что и в дальнейшем будут конфликты (по смыслу понятно, что не с Гольдером и ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей», а с третьими лицами) и ему важно их минимизировать или исключить, т.е. признает факты нарушений прав потребителей и их последствия для администрации отелей «Мартон». Таким образом, Ямпольский переводит разговор с темы просвещения и обучения работников «Мартона» на покровительство их деятельности с правонарушениями и тем самым провоцирует Гольдера и требует конкретики (решить вопрос), якобы по настоянию своего шефа. Однако Гольдер, в разговоре не соглашается с таким подходом и предлагает определить сумму обучения на основании калькуляции. Вместе с тем, Гольдер сказал: «Вот то, что мы с тобой обговорили вступает в силу только после бумаг».
В силу того, что результаты ОРД противоречивы, отсутствует подтверждение самого факта обращения Ямпольского в правоохранительные органы, сторона защиты и настаивала на исследовании приобщенного к материалам уголовного дела заключение специалиста по результатам проведенного компьютерно-технического исследования смартфона «uleFone», серийный номер: JBOR6SY999999999, принадлежащего Гольдеру Ю.В., выполненное ООО «Бюро независимой экспертизы «Феникс», содержащее исследование источника информации (записи телефонных переговоров Гольдера Ю.В. с ранее допрошенными свидетелями Ямпольским А.П., Киселевой О.Н., Габриеловым А.В., Мартиросян М.Н., Димченко Д.В., Корчева А.С. и др. лиц. По мнению стороны защиты, содержание этих переговоров однозначно говорит об отсутствие оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, и как следствие провокационный характер действий Ямпольского, находившихся под контролем оперативных сотрудников полиции.
Вместе с тем, акцентирую внимание суда, что так называемые «признательные» показания Гольдера, данные им на стадии предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании не должны приниматься судом, если подсудимый отказывается от них и приводит мотивы своего отказа. Более того, косвенным доказательством, психологического и иного воздействия в тот момент на Гольдера является то обстоятельство, что у него была взята явка с повинной после предъявления обвинения, как своего рода подстраховка. То, что нам пояснил следователь Герасимов, не опровергает версию в показаниях Гольдера, что при его допросе в качестве обвиняемого 07.08.2017 года присутствовал оперуполномоченный сотрудник полиции Поросеч, а сам Поросеч не вспомнил, но не отрицал данного факта.
Таким образом, указанные доказательства, а именно протокол допроса Гольдера в качестве обвиняемого и явка с повинной от 07.08.2017 года подлежат исключению из числа доказательств как недопустимые.
Нашел ли свое подтверждение в судебном заседании указанный в обвинительном заключении признак объективной стороны, что Гольдер Ю.В. получил денежные средства от представителя администрации сети отелей «Мартон» за непроведение дальнейших проверок и отзыв писем, которые были ранее направлены в контролирующие органы?
Как я указывал ранее, такое видение произошедших событий формировалось следственными и оперативными сотрудниками вопреки здравому смыслу с целью фабрикации обвинения Гольдера.
И Ямпольский, и  Поросеч, и Мирошникова, и Котельников, и Нарсия указали при допросе, что нарушения прав потребителей Гольдера и Нарсии имели место быть, и что претензии были вручены заранее Ямпольскому Гольдером в том виде, в котором они имеются в материалах уголовного дела.
А как же быть с очевидным фактом, опровергающим доводы обвинения – судебным рассмотрением иска Гольдера к ИП Соколовскому о взыскании морального вреда, понуждении к заключению публичного договора по факту отказа в обслуживании 1 июня 2017 года и заключению между сторонами мирового соглашения? Очевидно, что провокационные действия Ямпольского под руководством сотрудников полиции не предусматривали подтверждения передачи денежных средств Гольдеру в результате судебного разбирательства.
В связи с этим формулировка обвинения включает «передачу части денежных средств в размере 50000 руб. за заключение формального мирового соглашения между ИП Соколовским С.И. и (обращаю ваше внимание!) ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей». Органу следствия нужно было сложить пазл из ранее переданных Гольдеру денежных сумм, но не допустить повторения выполнения того же порядка при передаче Гольдеру денег 26 июля 2017 года.
В связи с этим, я считаю, были продуманы и осуществлены оперативные мероприятия по фиксации повторного общественного контроля в отеле «Мартон» на улице Рокоссовского, 55, 18 июля 2017 года, который якобы опять носил фиктивный характер.
Однако свидетель Гордеев и аудиозапись представленного оперативного мероприятия свидетельствует об обратном!
Зачем это необходимо было Гольдеру, если как я указал раньше, 7 июня 2017 года Роспотребнадзор по факту общественного контроля 17 мая 2017 года уже возбудил дело об административном правонарушении по признакам, предусмотренным ч. 1 ст. 14.5 КоАП РФ, а еще 26 июня 2017 года от собственника сети отелей «Мартон» Марченко А.В. поступило письмо на электронную почту ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» о желании заключить соглашение о взаимодействии, с указанием, что нарушения, указанные в акте общественного контроля от 17 мая 2017 года по № 2, 3, 6, 9, 10, 13, 15, 16, 17, 19, 20, 29, 32, 81 администрацией гостиницы устранены, нарушения № 90, 97 будут устранены в разумные сроки…
Это обстоятельства также опровергают факт вымогательства, как квалифицирующего признака, по эпизоду с Ямпольским.
Кроме того, ни из одной аудиозаписи, представленной по результатам ОРМ не усматривается, какие же были угрозы и какие заведомо созданные условия, создавали у администрации сети отелей «Мартон» основания опасаться осуществления этих угроз. Как я указывал ранее, в ходе судебного следствия допрашивались Котельников, Лаптева, Алистратова, это люди которые непосредственно проводили общественные контроли. Их показания не противоречат и дополняют позицию защиты, что выявленные нарушения законодательства в действительности существовали, это не оспаривал и сам Ямпольский.
Отдельное внимание хочу уделить роли Мирошниковой, как она сама поясняет, профессионала с большим юридическим стажем, в рассматриваемых событиях. Ее «активная» роль в раскрытии и расследовании преступления, видимо, была оценена органом предварительного расследования по достоинству, ведь ее освободили от уголовной ответственности, вопреки указанию в примечании к ст. 204.1 УК РФ, ведь она не сообщила добровольно о совершенном преступлении.
И это не смотря на то, что ей готовились документы, претензии, иски, суть которых она в последующем охарактеризовала, в угоду обвинению как фиктивные и формальные, с ее слов, созданные исключительно с целью создать максимально возможные проблемы в части осуществления предпринимательской деятельности сети отелей «Мартон», и что она никак не могла повлиять на противоправную деятельность Гольдера.
Однако, как я считаю, ее показания противоречат совокупности исследованных доказательств и не могут быть приняты за основу обвинительного приговора.
Как известно, Федеральным законом от 30.03.1998 3 54-ФЗ Российская Федерация ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней (далее - Конвенция).
Так, Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 27.06.2013 N 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» вновь, уже в который раз, подчеркнул роль и значение правовых позиций Европейского суда для российской судебной, а соответственно, и для следственной практики. Так, в п. 2 данного Постановления сказано, что правовые позиции ЕСПЧ, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными.
В нем же содержатся указания на то, что решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, в том числе дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, государственного или муниципального служащего, должны соответствовать не только законодательству Российской Федерации, но и общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам Российской Федерации, включая Конвенцию и Протоколы к ней в толковании Европейского суда (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ч. 2 ст. 1 и ч. 4 ст. 11 ГПК РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ, ч. 2 ст. 1.1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации)".
На мой взгляд, доказательства по делу являются недопустимыми как в случае их получения в нарушение положений УПК РФ, так и в случае их получения с нарушением Конвенции или Протоколов к ней, как это понимает в своих актах толкования Европейский суд.
Одним из последних и наиболее, на мой взгляд, информативных решений такого рода является дело «Веселов и другие (Veselov and others) против Российской Федерации». Так, в п. 90 этого решения Европейский суд отметил, что в делах, в которых основное доказательство получено за счет негласной операции, власти должны доказать, что они имели достаточные основания для организации негласного мероприятия. В частности, они должны располагать конкретными и объективными доказательствами, свидетельствующими о том, что имеют место приготовления для совершения действий, составляющих преступление, за которое заявитель в дальнейшем преследуется (см. решение Европейского суда по делу "Секейра против Португалии" (Sequeira v. Portugal), жалоба N 73557/01, ECHR 2003-VI, решение Европейского суда по делу "Юрофинаком против Франции" (Eurofinacom v. France), жалоба N 58753/00, ECHR 2004-VII, решение Европейского суда по делу "Шэннон против Соединенного Королевства" (Shannon v. United Kingdom), жалоба N 67537/01, ECHR 2004-IV, Постановление Большой палаты по делу "Раманаускас против Литвы", § 63 и 64, Постановление Европейского суда по делу "Малининас против Литвы", § 36).
Европейский суд, отмечая, что не в первый раз сталкивается в своей практике с подобными нарушениями, подверг жесткой критике не только и уже не столько российскую судебную практику, но и всю систему российского законодательства, обеспечивающую борьбу с коррупционными преступлениями и незаконным оборотом наркотиков: «...российская система, в которой проверочные закупки и оперативные эксперименты всецело относятся к компетенции органов оперативно-розыскной деятельности, расходится с практикой, принятой большинством государств-участников. Европейский суд полагает, что этот недостаток отражает структурное уклонение от обеспечения гарантий против полицейской провокации».
В свою очередь, как мне думается, что во многом под влиянием этих разъяснений ЕСПЧ Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем Постановлении от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», помимо вопроса об уголовной ответственности за провокацию взятки либо коммерческого подкупа, запрещенного ст. 304 УК РФ (п. 32 Постановления), впервые в опубликованной судебной практике разъяснил судам (п. 34) сущность подстрекательских действий сотрудников правоохранительных органов, спровоцировавших должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, на принятие взятки или предмета коммерческого подкупа.
Как отметил Пленум в этом пункте своего Постановления, указанные действия совершаются в нарушение требований ст. 5 Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и состоят в передаче взятки или предмета коммерческого подкупа с согласия или по предложению должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, когда такое согласие либо предложение было получено в результате склонения этих лиц к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их получение не возник бы и преступление не было бы совершено.
Принятие должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, при указанных обстоятельствах денег…, не может расцениваться как уголовно наказуемое деяние.
    Я считаю, что мы увидели в суде именно это вмешательство без предусмотренных на это законных оснований, поэтому в действиях Гольдера отсутствует состав преступления.
    
2. Как заведено в нашей правоохранительной системе «вали все в кучу, суд все лишнее уберет», конечно, если посчитает нужным.
Я говорю о других преступлениях, которые вменяются Гольдеру. Суть их, по мнению обвинения в том, что Гольдер, являясь лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации брал деньги с предпринимателей, предварительно создавая реальную угрозу законным интересам предпринимателей либо условия, при которых предприниматели были вынуждены перечислять организациям, возглавляемым Гольдером, денежные средства с целью предотвращения вредных последствий для своих правоохраняемых интересов, при этом у них имелись основания опасаться осуществления данной угрозы.
По смыслу данной юридической конструкции, правоохраняемые интересы должны быть законными, а не являться способом избежать ими ответственности за нарушение прав потребителей (за не направление актов общественного контроля в контролирующие и правоохранительные органы). Таким образом, такие действия, как привлечение к ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние, не может влечь за собой нарушение их прав, и их правоохраняемых интересов.
Это касается необоснованной квалификации всех преступлений по пункту «б» ч. 7 ст. 204 УК РФ.
Орган следствия, и главная движущая сила настоящего уголовного дела – оперативные сотрудники полиции, по моему мнению, достаточно просто подошли к подбору дополнительных эпизодов так называемой преступной деятельности Гольдера. Они, получив и исследовав банковскую выписку ВООО «Ассоциации по защите прав потребителей», вычленили из нее факты поступления на счет организации денег по основанию «безвозмездная финансовая помощь» и пришли к предпринимателям, так сказать, с предложением, «от которого нельзя было отказаться». Так как выписка, изъятая в ходе обыска была несвежая, отсюда мы видим множество эпизодов, датированных 2012-13-14 годом.      
    Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «ВИТ» свидетель Манцурова пояснила, что в 2013 году лично Гольдер не проверял их организацию, намерение заключить соглашение она не имела, но заключила его, «чтобы от них отстали», ее никто не заставлял, вместе с тем, не пояснила суду, что Гольдер когда-либо высказывал какие-то угрозы, создавал проблемы деятельности организации, не считала, что проверки причинят какой-то вред ее организации.  Свидетель согласилась с выявленными нарушениями законодательства о защите прав потребителей, которое не знала. Перечисляла безналичным способом деньги по мере возможности как безвозмездную финансовую помощь.
    Данные показания противоречат сути изложенного обвинения, основанных на данных ей на этапе предварительного показаний и более ни чем подтверждаются.
А к оглашенным показаниям, как я считаю, следует относиться критически, так как очевидно, что они формулировались следователем, который приводил вымышленные обстоятельства, не подтвержденные свидетелем в суде (не вспомнила), при этом выяснилось, что соглашение заключал бывший директор Решетников Виталий Анатольевич, деньги перечислял он же.
    Это называется «пиши то, не знаю что», все обстоятельства, выяснять не нужно, ведь достаточно самого факта перечисления денег в организацию Гольдера, для того чтобы обвинить его в тяжком преступлении.
Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ИП Абрамова В.А., бывшего члена ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» вообще не понятно как следователь сделал вывод о вымогательстве коммерческого подкупа в 2013 году, если свидетель пояснял и на стадии предварительного следствия и в суде, что с Гольдером был знаком с 2009 года, после того как была проверка в 2009 году состоял членом в его организации, проверок никаких со стороны общественников не боялся, потому что они несерьезные, ни на какие просьбы перечислить деньги он не соглашался, как член организации перечислил безвозмездную помощь, для своего морального спокойствия, однако добровольно перевозил для организации мебель, устанавливал в офисе сантехнику. Так же свидетель пояснил, что его пригласил следователь, и указал, что это уголовно наказуемое деяние и что нужно написать заявление.
Считаю, что по вышеуказанным основаниям данные действия Гольдера не образуют состава уголовного преступления.
Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «Восток» был допрошен его директор Царапенко В.Ю., который пояснил, что Гольдер не проверял рынок, проводила проверку девушка, которая указала на нарушения, в спокойной обстановке их обсудили. Потом пришел Гольдер и нас заинтересовали его услуги, исполнялся договор на оказание юридических услуг, который был заключен добровольно, без какого-либо воздействия, договор носил характер абонентского обслуживания и предусматривал обязанности ООО «ЮрЭксперт» оказывать услуги по мере необходимости. При этом сообщил, что договоры перезаключались для удобства выплат, акты подписывались согласно условиям договоров.  
Эти же обстоятельства подтвердила свидетели Алистратова и Чуланова.    
Считаю, что по вышеуказанным основаниям данные действия Гольдера не образуют состава уголовного преступления.
Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «Лунный свет» был допрошен в суде его директор Котломин В.Г., который пояснил, что 2013 году пришел в магазин Гольдер и предложил  юридические услуги, с которым он согласился, и это не связано было с какими-то проверками, никакого давления Гольдер не оказывал, деньги авансом перечислил безналичным способом в 2013 году, без заключения договора, однако к Гольдеру сам не обращался.
Однако в платежном поручении было указано основание «оказание безвозмездной финансовой помощи».
Считаю, что по вышеуказанным основаниям данные действия Гольдера не образуют состава уголовного преступления.    
    Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «Стефи» был допрошен в суде директор Димченко, который пояснил, что Гольдеру возместил моральный вред от недостатков оказанной услуги, и решил перечислять деньги ВООО «Ассоциации по защите прав потребителей» потому что было бы дешевле того, если бы судились с ним (с ВООО «Ассоциации по защите прав потребителей»), угроз о направлении обращений в контролирующие органы Гольдер не высказывал. Также пояснил, что проверял деятельность его предприятия Роспотребнадзор, проверок не боялся, так деятельность вел порядка 25 лет. Письма о безвозмездной помощи передавались не Гольдером, однако они не сохранились. Также пояснил, что появился следователь и указал, что это уголовно наказуемое деяние и что нужно объяснить перечисление средств и написать заявление о привлечении Гольдера.  
    Из платежного поручения, представленного на обозрение свидетелю, следует, что последний платеж 04.04.2017 года был произведен в ООО «Юр-Центр», каких-либо доказательств отношений ООО «Юр-Центр» и Гольдера стороной обвинения не представлено, в тоже время подсудимый отрицал какую-либо связь с данной организацией.
    По данному «преступному» эпизоду я хочу сказать, как и ранее мной утверждалось, не подтверждается уголовно-правовая квалификация действий Гольдера, данная стороной обвинения, ни в части вымогательства, ни в части самого состава коммерческого подкупа, так как последнее перечисление в ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» до 15 июля 2016 года, а Гольдер не являлся субъектом указанного преступления.
    Абсолютно идентичная оценка должна быть дана представленных доказательств стороной обвинения, с моей точки зрения, по эпизодам с ООО «Янтарь», ИП Дорошенко А.В. и ООО «Волга Мода». Причем, от последней организации стороной защиты представлено благодарственное письмо, за подписью директора Сивко М.В., явно свидетельствующее о том, что никакого вымогательства и никаких угроз и последствий в связи с неоказанием финансовой помощи общественной организации не было и не могло быть. Более того, Сивко М.В. сказала, что не знакома с Гольдером, никогда его не видела, считала, что ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» должна была оказать ООО «Волга Мода» юридические услуги.
    Вновь, при оглашении показаний свидетеля Сивко, выяснилось, что следователь в очередной раз исказил суть показаний свидетеля.  
    Так же, обращаю внимание суда, что ИП Мартиросян, в судебном заседании пояснил, вопреки изложенному в обвинительном заключению, что в отношении его коммерческой деятельности не проводилось проверок, проводилась консультация в марте 2016 года, что он ей остался доволен (в подтверждение этому представлено суду благодарственное письмо) и поэтому в апреле 2016 года он перечислил на счет ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» 5000 руб.
    К показаниям и заявлению свидетеля по данному эпизоду Цириной, прошу суд отнестись критически, так свидетель ввела в заблуждение следователя относительно событий происходивших в действительности 12 декабря 2016 года, когда Гольдер, совместно со свидетелем Ульяновым (он подтвердил указанные обстоятельства при его допросе) посетил сауну, Цирина указала, что именно после этого события были переведены денежные средства.
    Отталкиваясь от ее недостоверных сведений, не проверив их надлежащим образом, следователь, сформулировал показания Мартиросяна, от которых он отказался в судебном заседании, что якобы Гольдер посещал сауну с Ульяновым в декабре 2015 года, и он тогда заявил требования о выплате ему 20000 руб., которые якобы были восприняты Мартиросяном, как угрозу его интересам и деловой репутации. Однако сама Цирина, обозрев в судебном заседании представленную следователю ей самой страницу книги заявлений указала, что она перепутала даты, так как отраженная в заявлении дата 12 декабря 2016 года действительно соответствовала действительности.
    Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «Августин» был допрошен свидетель Владимиров, который подробно пояснил о том, что в 2013 году понимал значение общественного контроля, проводимого общественной организацией, однако принял решение перечислить денежные средства ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» рассчитывая на определенную юридическую поддержку в лице Гольдера, эксперта в вопросах защиты прав потребителей. При этом, он понимал, что полномочия Гольдера не отличаются от полномочий любого гражданина. В 2014 году было заключено соглашение о взаимодействии, согласно которому выплачивались денежные средства, в последующем, в 2016 году выплаты прекратились. Свидетель также пояснил, что показания данные им на стадии предварительного расследования уголовного дела соответствуют тем показаниям, которые он дал в суде, если не принимать во внимание фразеологические обороты, причастия, которые были употреблены следователем в проколе допроса.
    Таким образом, свидетель подтвердил отсутствие угрозы со стороны Гольдера для правоохраняемых интересов его организации, в виду действительного наличия выявленных общественным контролем недостатков услуг, которые оказывала его организация.
    Как ранее я говорил, применительно к данному эпизоду уголовно-правовая квалификация действий Гольдера, данная стороной обвинения, не является правильной, ни в части вымогательства, ни в части самого состава коммерческого подкупа, так как последнее перечисление в ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» до 15 июля 2016 года, а Гольдер не являлся субъектом указанного преступления.      
    Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «ПП-Волгоград» допрошены свидетели Габриелов и Дасковская, к показаниям которых я прошу суд отнестись критически, так как они противоречат письменным доказательствам, а именно условиям договора на юридическое (абонентское) обслуживание, консультации от 11 марта 2016 года, предоставленному стороной защиты, и основаны не на действиях Гольдера, а на неких предположениях о возможности причинения им и общественной организацией репутационного вреда ООО «ПП-Волгоград». Вместе с тем, Габриелов в судебном заседании частично признал выполнение обязательств по договору Гольдером по поручениям Габриелова.  
    Прошу признать недопустимым доказательством протокол допроса с показаниями свидетеля Казанцевой, оглашенных в судебном заседании вопреки мнению стороны защиты, так как данный свидетель мог явиться в судебное заседание, так находился в г. Волгограде и продолжать выполнять во время судебного следствия свои трудовые обязанности, и в связи с тем, что на стадии предварительного расследования уголовного дела Гольдеру не была предоставлена возможность возражать против ее обвинений.  
    По тем же основаниям, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «У Дачи» я прошу признать недопустивыми доказательствами протоколы допроса с показаниями свидетеля Корчева и Корчевой, оглашенных в судебном заседании вопреки мнению стороны защиты.
    Кроме того, данные показания опровергаются показаниями свидетеля Лаптевой, которая вопреки формулировке обвинения, в судебном заседании показала, что после проведения ей общественного контроля 08 июня 2016 года, который она проводила без участия Гольдера (она с ним  встретилась на следующий день), Корчев и Корчева самостоятельно приехали сами в офис общественной организации.      
    По тем же основаниям, по покушению на преступление, инкриминируемому Гольдеру в отношении ИП Пурьевич Л.С. и по покушению на преступление, инкриминируемому Гольдеру в отношении ИП Мрслян Л.Г., я прошу признать недопустивыми протоколы допроса с показаниями свидетеля Пурьевич и Мрслян, оглашенных в судебном заседании вопреки мнению стороны защиты.
    По указанным эпизодам, участие Гольдера при проведении общественного контроля более ни кем, кроме этих лиц не доказывается.
    Так, по преступлению, инкриминируемому Гольдеру в отношении ООО «Мех-Торг-Ресурс» и ООО «Тетра-Альянс» обвинение указывает, что умысел Гольдера на коммерческий подкуп возник еще в 2012 году, когда ООО «Мех-Торг-Ресурс» возглавлял Осьмаков И.Г., и когда было заключено соглашение о взаимодействии с ВООО «Ассоциации по защите прав потребителей». Однако в обвинительном заключении указано, что Гольдер встречался не с Осьмаковым И.Г., а со свидетелем Парфеновым в июне 2012 года и именно с ним заключил соглашение, хотя мы выяснили, что последний вступил в полномочия директора ООО «Мех-Торг-Ресурс» лишь в июне 2015 года.
    Вместе с тем, свидетель Парфенов Д.В. в суде утверждал, что именно он вступил во взаимоотношения с Гольдером и ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей» в обозначенный обвинением период времени, нарушения законодательства были выявлены, но возможно не Гольдером, а вред, который мог нанести Гольдер, как раз состоял в том, чтобы не распространять сведения о данных выявленных нарушениях, однако эти сведения Гольдер и не распространял, и это не смотря на то, что организации, возглавляемые Панферовым Д.В. неоднократно проверялись Роспотребнадзором.
    В тоже время, кто и когда проводил общественный контроль достоверно не установлено, так как акта общественного контроля стороной обвинения не представлено и в материалах дела он не содержится.
    Я также считаю, применительно к данному эпизоду, что уголовно-правовая квалификация действий Гольдера, данная стороной обвинения, не является правильной, ни в части вымогательства, ни в части самого состава коммерческого подкупа, так как основную часть денежных средств перечислялась ООО «Мех-Торг-Ресурс» ООО «Тетра-Альянс» в ВООО «Ассоциация по защите прав потребителей»  до 15 июля 2016 года, а Гольдер не являлся субъектом указанного преступления.      
    Уважаемый суд, я понимаю, что у суда уже сложилась общая картина по настоящему делу, но как говориться «дьявол в деталях» и я хочу, чтобы суд обратил на них внимание, и в том числе на те, которые указала защита подсудимого Гольдера.



Защитник                                       адвокат Куницкий С.Ю.

Все новости